ISSN 2412-4036 (print)
ISSN 2713-1823 (online)

Evaluation of quality of life parameters among patients with undefined close tissue dysplasia

Kononova N.Yu., Chernyshova T.E., Pimenov L.T., Zagrtdinova R.M., Smetanin M.Yu.

1) Health resort «Metallurg» JSC, Izhevsk; 2) Izhevsk State medical Academy of the Ministry of Healthcare of Russia; 3) Republican clinical diagnostic Center of the Ministry of Healthcare of the Udmurt Republic, Izhevsk
The article analyzes the results of SF-36 tests done among women with variuos number of undifferentiated connective tissue dysplasia phenes. During the study, a significant decrease in almost all quality of life parameters has been revealed in every group. A particularly unfavorable situation is presented in group with more than 8 dysplasia phenes which is important to consider when conducting medical and rehabilitation measures.

Keywords

quality of life
undifferentiated connective tissue dysplasia

Определение качества жизни (КЖ) – одно из важных направлений в медицинской науке. КЖ служит интегральной характеристикой физического, психологического, эмоционального и социального функционирования больного. Его определение включает 12 характеристик, отражающих социально-экономические условия и культурно-нравственные аспекты жизни человека [1]. Важнейшей составляющей КЖ является состояние здоровья, без которого социальное функционирование становится невозможным [2]. Мониторинг КЖ дает возможность оценить нарушения в состоянии здоровья пациента, яснее представить суть его клинической проблемы, определить наиболее рациональный метод лечения и реабилитации, а также оценить его ожидаемые результаты по параметрам, которые находятся на стыке научного подхода специалистов и субъективной точки зрения пациента [3].

В развитии патологии при дисплазии соединительной ткани (ДСТ) большое значение имеет генетический дефект одного многофункционального белка, который лежит в основе различных первичных биохимических нарушений или полигенных мутаций белков, выступающих участниками единой метаболической цепи нарушения синтеза, распада или морфогенеза компонентов соединительной ткани [4, 5]. Именно это определяет системность процесса при ДСТ и разнообразие патоморфологических вариантов заболевания [6–9].

Наиболее важным представляется исследование КЖ при недифференцированной дисплазии соединительной ткани (нДСТ) в связи со значительной распространенностью этого состояния в популяции и многообразием его клинических проявлений [10]. В указанном аспекте оценка КЖ в качестве одного из интегральных показателей душевного и физического здоровья приобретает особое значение для разработки программ лечения и реабилитации. Тем не менее исследований, посвященных определению нарушений КЖ у пациентов с ДСТ, недостаточно [11]. Наша работа о КЖ при этой патологии с акцентом на гендерные различия позволила получить дополнительную информацию о многих аспектах состояния пациента, определяющих благополучие человека [12].

Специальными средствами оценки КЖ служат общие и специфические опросники, разработанные экспертами ведущих мировых клинических центров в соответствии с принципами доказательной медицины и требованиями Good Clinical Practis (GCP). С их помощью КЖ можно оценивать количественно, а это позволяет расширить представление врача о состоянии больного в целом. Общие опросники измеряют широкий спектр функций восприятия здоровья и могут быть использованы для оценки КЖ любых пациентов. Один из наиболее широко распространенных общих опросников для оценки КЖ – Short Form Medical Outcomes Study (SF-36) [13]. С целью детализации психической составляющей КЖ часто применяются данные опросников оценки тревожности по «Шкале оценки уровня реактивной и личностной тревожности» (Спилбергер Ч.Д., Ханин Ю.Л.) [14].

Цель исследования – оценить параметры качества жизни у пациенток с нДСТ в зависимости от количества фенов.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Для достижения поставленной цели и решения задач было проведено одномоментное сравнительное исследование 105 пациенток в возрасте от 25 до 51 года, которые по количеству фенов были разделены на 3 группы. В 1-й (n=31) группе женщины имели более 8 признаков ДСТ, во 2-й (n=52) – от 4 до 8, в 3-й (n=22) – менее 4. Средний возраст пациенток в 1-й группе составил 39,7±2,7 лет, во 2-й – 40,9±4,4 лет, в 3-й – 44,4±1,3 года. Клиническая диагностика нДСТ включала выявление характерных микроаномалий развития [4, 6], клинико-генеалогическое обследование семьи пациента [4, 10], анализ истории заболевания и основных жалоб больного, а также клинико-морфологическое и инструментальное обследование.

Основные микроаномалии развития включали незначительные морфологические дефекты, которые не сопровождались функциональными нарушениями со стороны органов и систем организма [4, 6, 10]. В связи с меньшим количеством фенов дисплазии в третьей группе она была выбрана контрольной. О КЖ судили по опроснику SF-36 [13]. Для всех шкал при полном отсутствии ограничений или нарушений здоровья максимальное значение было равно 100. Чем выше был показатель по каждой шкале, тем лучше было КЖ по этому параметру.

Для детализации психической составляющей качества жизни проанализированы данные опросников оценки тревожности в соответствии со шкалой оценки уровня реактивной и личностной тревожности по Ч. Спилбергеру, Ю. Ханину [14]. Критериями включения в исследование были репродуктивный возраст, наличие ≥4 внешних признаков ДСТ. Критериями исключения служило наличие психических заболеваний, тяжелой соматической патологии, группы инвалидности.

Статистическая обработка данных проводилась с помощью пакета программ STATISTICA 6.0 (Starsoft, версия 6, США) с использованием критерия Шапиро–Уилка. Распределение показателей соответствовало нормальному, эти данные были представлены в виде средних величин и в сравнении с использованием t-критерия Стьюдента. Различия считались статистически значимыми при уровне p <0,05 [15].

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Средние значения показателей КЖ значительно отличались от 100% уровня «идеального» здоровья во всех группах женщин (табл).

Уровень физического функционирования (PF) был практически в 2 раза ниже в 1-й группе, по сравнению с 3-й (р <0,05) и значительно меньше, чем во 2-й, что объяснялось снижением объема повседневной физической нагрузки и общей астенизацией организма. Этот же тренд прослеживается и по шкале ролевого физического функционирования (RF) (р <0,05). У пациенток 2-й и 3-й групп болевой синдром (BP) не оказывал существенного влияния на КЖ, однако в 1-й группе женщин боль выступала фактором, который значительно нарушал способность жизнедеятельности в социальной среде. Средние значения по шкале боли (BP) в 1-й группе пациенток были ниже на 35% (р <0,05) по сравнению с 3-ей, что может быть связано с дисфункцией лимбико-ретикулярных структур. Общее состояние здоровья (GH) оценивалось пациентками 3-й группы выше среднего уровня, во 2-й группе женщины имели меньшую резистентность к заболеваниям, а в 1-й не видели шансов на выздоровление из-за ожидаемого ухудшения общего состояния здоровья (р <0,05). Пациентки 3-й группы, напротив, ощущали себя полными сил и здоровья. Во 2-й группе критерии жизнеспособности уменьшались, а в 1-й группе наблюдались самые низкие баллы по шкале VT, что соответствовало нарастанию утомления и снижению жизненной активности.

Зарегистрированы высокие показатели шкал социальной активности и ролевого эмоционального функционирования практически в каждой группе. Шкала SF оценивает удовлетворенность уровнем социальной активности (общением, проведением времени с друзьями, семьей, соседями, в коллективе) и отражает степень, в которой физическое или эмоциональное состояние пациента их ограничивает. В свою очередь, ролевое эмоцио­нальное функционирование (RE) предполагает оценку степени, в которой эмоциональное состояние мешает выполнению работы или другой обычной повседневной деятельности, включая большие затраты времени на их выполнение, уменьшение объема сделанной работы, снижение ее качества. Женщины с ДСТ имели более высокую степень физиологической и психологической комфортности и активности как одну из сфер проявления темперамента, связанную с интенсивностью и объемом взаимодействия человека с физической и социальной средой.

В то же время незначительные колебания значений в группах параметра ролевого функционирования, обусловленного эмоциональным состоянием (RE), подтверждалось высокими уровнями реактивной и личностной тревожности по тесту Спилбергера–Ханина. Данные оценки реактивной (РТ) и личностной тревожности (ЛТ) отражают высокую степень психологической дезадаптации пациенток. При анкетировании никто из них не поставил высший балл рядом с утверждениями «Мне радостно», «Я довольна». Только в 3-й группе несколько пациенток получили высший балл при утверждении «Мне приятно». Уровень ЛТ был низким у пациенток 3-й группы, средним – у 2-й и высоким – у 1-й группы женщин. Таким образом, женщины 1-й группы были более склонны к высокому уровню ЛТ, отражающей предрасположенность человека к тревоге. ЛТ у женщин была тесно связана с проблемами внутри семьи (r=0,56; p <0,01). Состояние психологического здоровья в 3-й и 2-й группах исследования было значительно лучше по сравнению с 1-й группой (р <0,05).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, при оценке параметров КЖ низкие показатели подтверждают наличие депрессивных, тревожных состояний, психологического неблагополучия. В ходе исследования у пациенток с ДСТ в каждой группе было зарегистрировано снижение практически всех параметров качества жизни по всем шкалам опросника SF-36. Особенно неблагоприятная ситуация наблюдалась в группе женщин с количеством фенов ДСТ больше 8, что важно учитывать при проведении лечебных и реабилитационных мероприятий.

References

  1. Новик А. А., Ионова Т.И. Руководство по исследованию качества жизни в медицине. М.: ОЛМА Медиа Групп. 2007; 313 с.
  2. Садовая Е.С., Сауткина В.А. Качество жизни населения мира: измерение, тенденции, институты. М.: ИМЭМО РАН. 2012; 208 с.
  3. Афанасьева Е.В. Оценка качества жизни, связанного со здоровьем Качественная клиническая практика. 2010; 1: 36–38.
  4. Клинические рекомендации Российского научного медицинского общества терапевтов по диагностике, лечению и реабилитации пациентов с дисплазиями соединительной ткани (первый пересмотр). Медицинский вестник Северного Кавказа. 2018; 1–2: 137–209.
  5. Chiu C.H., Lin W.D., Huang S.Y., Lee Y.H. Effect of a C/EBP gene replacement on mitochondrial biogenesis in fat cells. Genes Dev. 2004; 18: 1970–75.
  6. Кадурина Т.И., Горбунова В.Н. Дисплазия соединительной ткани. Руководство для врачей. С-Пб.: Элби-СПб. 2009; 704.
  7. Нечаева Г.И., Надей Н.В., Лялюкова Е.А., Цикунова Ю.С. Недостаточность питания у пациентов с дисплазией соединительной ткани: роль провоспалительных цитокинов и адипокинов, генетические основы. Международный журнал сердца и сосудистых заболеваний. 2017; 5(16): 39–45.
  8. Нечаева Г.И., Семенова Е.В., Семенкин А.А., Друк И.В., Конев В.П., Чиндарева О.И., Живилова Л.А., Логинова Е.Н., Ткаченко Т.В. Патология грудного отдела аорты при дисплазии соединительной ткани. Российский кардиологический журнал. 2018; 23(2): 80–90.
  9. Джулай Т.Е. Диспластикозависимые патологические состояния как структурные предикторы заболеваний верхних отделов желудочно-кишечного тракта (обзор литературы). Верхневолжский медицинский журнал. 2015; 14(2): 40–44.
  10. Тимофеев Е.В., Земцовский Э.В. Наследственные нарушения соединительной ткани: современное состояние проблемы. Медицина: теория и практика. 2018; 3: 34–45.
  11. Тихомирова Н.Ю. Елисеева Л.Н., Басте З.А., Малхасян И.Г. Особенности качества жизни у лиц молодого возраста с признаками недифференцрованной дисплазии соединительной ткани и дефицитом магния. Кубанский научный медицинский вестник. 2014; 6: 87–89.
  12. Кононова Н. Ю., Чернышова Т. Е., Иванова И. Л. Анализ показателей качества жизни у пациентов с недифференцированной дисплазией соединительной ткани. Архив внутренней медицины. 2015; 3: 23–25.
  13. Ware J.Е., Snow К.К., Kosinski М., Gandek В. SF-36 Health Survey. Manual and interpretation guide. Quality Metric Incorporated. 2000; 150 p.
  14. Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. Самара: Издательский Дом «БАХРАХ-М». 2017; 672 с.
  15. Петри А., Сэбин К. Наглядная медицинская статистика: [учебное пособие для вузов]. Пер. с англ. под ред. В.П. Леонова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ГЭОТАР-Медиа. 2010; 165 с.

About the Authors

Natalia Yu. Kononov, PhD, Director General – Chief Doctor of Health resort «Metallurg» JSC. Address: 426009, Izhevsk, 2 Kurortnaya Str. Tel.: +7 (912) 877-78-24. E-mail: conon.nata@yandex.ru
Tatiana E. Chernyshov, MD, professor of the Department of General practitioner and internal diseases with a course of emergency medical care of Izhevsk State medical Academy of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 426034, Izhevsk, 281 Kommunarov Str. Tel.: +7 (3412) 52-62-01; fax: 8 (3412) 65-81-67. E-mail: tatyanachernyshova@bk.ru
Leonid T. Pimenov, MD, professor, head of the Department of General practitioner and internal diseases with a course of emergency medical care of Izhevsk State medical Academy of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 426034, Izhevsk, 281 Kommunarov Str. Tel.: +7 (3412) 52-62-01; fax: 8 (3412) 65-81-67. E-mail: igma.vb@yandex.ru
Rizida M. Zagrtdinova, MD, professor, head of the Department of dermatovenereology of Izhevsk State medical Academy of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 426034, Izhevsk, 281 Kommunarov Str. Tel.: +7 (3412) 68-21-46. E-mail: kafedra.derma@yandex.ru
Mikhail Yu. Smetanin, PhD, doctor of ultrasound diagnostics of Republican clinical diagnostic Center of the Ministry of Healthcare of the Udmurt Republic. Address: 426009, Izhevsk, 87B Lenina Str. E-mail: rkdсаdm@list.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.