ISSN 2412-4036 (print)
ISSN 2713-1823 (online)

Patient with osteoporosis visiting a therapist: what to begin with and what to pay attention to?

Ye.V. Doskina

Russian Medical Academy of Continuous Professional Education, Department of endocrinology and diabetology, Moscow
Osteoporosis (OP) is a progressive systemic skeletal disease characterized by a decrease in weight and a disturbance in the microarchitecture of bone tissue, leading to increased bone fragility and an increased risk of fractures. OP is a multifactorial disease. Algorithms for diagnosing various variants of primary and secondary OP are presented. It is emphasized that at the present time in the arsenal of the doctor there are many tools for the timely detection of patients with OP at the early stages and prevention of the development of its complications - fractures - using pharmacological preparations.

Keywords

osteoporosis
bone mineral density
fractures
antiresorptive therapy

Остеопороз (ОП) – прогрессирующее системное заболевание скелета, характеризующееся снижением массы и нарушением микроархитектоники костной ткани (КТ), приводящее к увеличению хрупкости кости и возрастанию риска переломов (ВОЗ, 1994). Следует отметить, что переломы развиваются те только при незначительной травме, возможен и их атравматический генез. По данным российских эпидемиологических исследований, средняя инцидентность переломов составляет 233,94 на 100 тыс. населения [1] (табл. 1). Крайне важным представляется выявление пациентов из групп риска развития ОП с дальнейшим их наблюдением, проведением комплекса профилактических мероприятий, а при необходимости лечения.

ОП – многофакторное заболевание. Хотя считается, что степень хрупкости костей определяется в первую очередь общей массой КТ, этим фактором можно лишь частично объяснить высокий риск переломов. Важное значение имеет качество КТ, которое определяется следующими факторами:

  • микроархитектоникой КТ;
  • геометрией КТ;
  • скоростью ремоделирования КТ;
  • накоплением повреждений;
  • степенью минерализации;
  • свойствами коллагена / минерального матрикса;
  • массой, длиной, толщиной кортикального слоя;
  • жизнеспособностью остеоцитов.

К сожалению, при ОП отсутствует характерная патогномоничная клиническая картина, особенно на ранних стадиях заболевания. Таким образом, информация о наличии или отсутствии факторов риска (табл. 2) играют основополагающую роль в:

  • формировании групп риска развития ОП;
  • предотвращении развития переломов (особенно атравматических);
  • своевременном начале профилактических мероприятий;
  • адекватном подборе лекарственной стратегии.

Первичный ОП развивается как самостоятельное заболевание без выявления другой причины снижения прочности скелета, занимая 95% в структуре ОП у женщин в постменопаузе (постменопаузальный ОП, ОП 1 типа) и 80% в структуре ОП у мужчин старше 50 лет [2, 3, 13–15]. К первичному также относится идиопатический ОП, который развивается у женщин до менопаузы, мужчин до 50 лет, и ювенильный ОП, который диагностируется у детей (до 18 лет). Идиопатические и ювенильные формы первичного ОП крайне редки.

Вторичный остеопороз развивается вследствие различных заболеваний или состояний, а также приема лекарственных средств, т.е. существует конкретная причина, приводящая к остеопорозу (табл. 3). В структуре ОП его вторичные формы занимают 5% у женщин и 20% у мужчин [15].

Пациентам с соматическими заболеваниями и при наличии факторов риска целесообразно проведение скрининговых мероприятий. Для удобства скрининга в повседневной клинической практике целесообразно использовать разработанный экспертами ВОЗ международный минутный тест риска ОП (табл. 4). Выявление хотя бы одного положительного ответа является серьезным поводом для проведения костной денситометрии и назначения превентивной терапии. Сочетание нескольких положительных ответов имеет кумулятивный эффект, т.е. при увеличении их числа риск возрастает.

Вторым скрининговым мероприятием является оценка 10-летнего абсолютного риска развития основных остеопоретических переломов по шкале FRAX [14]. Врачебная тактика определяется на основании графика (рис. 1). Однако важно помнить о некоторых ограничениях использования FRAX:

  • не используется у пациентов, ранее получавших или получающих на момент обращения антирезорбтивную фармакотерапию;
  • не может применяться для мониторирования эффективности лечения остеопороза;
  • не применим к женщинам в пременопаузе;
  • не применим у детей;
  • не учитывает детали некоторых клинических факторов риска (интенсивность курения; количество алкоголя; дозу, путь введения и продолжительность приема глюкокортикоидов и т.д.);
  • не учитывает другие важные факторы риска (падения, биохимические маркеры, дефицит витамина D и т.д.).

Диагностика ОП должна проводиться в трех направлениях [2, 3, 14]:

1. Выявление причины развития ОП:

  • полный общеклинический анализ крови;
  • биохимический анализ крови (кальций, фосфор, магний, креатинин, скорость клубочковой фильтрации, щелочная фосфатаза, печеночные ферменты, глюкоза);
  • тиреотропный гормон;
  • эстрадиол (у женщин);
  • общий и свободный тестостерон (у мужчин);
  • паратиреоидный гормон;
  • 25(ОН)D3 или 1,25(OH)2D;
  • кальцитонин;
  • гомоцистеин;
  • гастроскопия, колоноскопия и др.

2. Оценка маркеров метаболизма КТ:

  • маркеры костеобразования (костно-специ­фическая щелочная фосфатаза, остеокальцин, N-концевой проколлаген I типа);
  • маркеры костной резорбции (пиридинолин – экскреция с мочой, дезоксипиридинолин, С- и N-концевые телопептиды коллагена I типа).

В диагностическом плане и для оценки динамики и адекватности проводимого лечения достаточно определения одного из маркеров костеообразования и одного из показателей резорбтивной активности (важно определять эти показатели в одной и той же лаборатории).

3. Инструментальная диагностика:

  • обязательные исследования:
    • двухэнергетическая рентгеновская денситометрия (DXA);
    • рентгенологическая диагностика;
  • факультативные исследования:
    • количественная компьютерная томография;
    • периферическая DXA;
    • количественная ультразвуковая денситометрия.

При верификации диагноза ОП необходимо безотлагательное начало медикаментозной антиостеопоретической терапии. Однако терапевтическое вмешательство может быть проведено и при наличии высокого риска переломов (рис. 2). К числу антиостеопоретических препаратов, одобренных FDA США и разрешенных к применению в России (с некоторыми ограничениями), относятся:

  • бисфосфонаты;
  • человеческое моноклональное антитело к RANKL (деносумаб);
  • кальцитонины;
  • заместительная гормональная (эстроген/андроген) терапия;
  • ранелат стронция;
  • костно-анаболическая терапия.

При отсутствии противопоказаний любой из вышеперечисленных видов терапии применяется на фоне препаратов кальция и витамина D или его активных метаболитов.

В настоящее время в арсенале врача есть все средства для своевременного выявления пациентов с ОП на ранних стадиях и предотвращения развития его осложнений – переломов при помощи фармакологических препаратов.

References

  1. Лесняк О.М., Ершова О.Б., Белова К.Ю., Гладкова Е.Н., Синицына О.С., Ганерт О.А., Романова М.А., Ходырев В.Н., Йоханнсон Х., Макклоски Е., Кэнис Д.А. Эпидемиология остеопоретических переломов в Российской Федерации и российская модель FRAX. Остеопороз и остеопатии. 2014;3:3–8. [Lesnyak O.M., Yershova O.B., Belova K.Yu., Gladkova E.N., Sinitsyna O.S., Ganert O.A., Romanova M.A., Hodyrev V.N., Johanson H., McCloskey E.V., Kanis J.A. Epidemiology of osteoporotic fractures in the Russian Federation and the Russian model of FRAX. Osteoporosis and osteopathies. 2014;3:3–8 (in Russ.)]
  2. Евстигнеева Л.П., Солодовников А.Г., Ершова О.Б., Белова К.Ю., Зоткин Е.Г., Чернова Т.О., Смирнов А.В., Скрипникова И.А., Поддубская Е.А., Косматова О.В., Новиков В.Е., Смирнов А.В., Ермакова И.П., Пронченко И.А., Зоткин Е.Г., Торопцова Н.В., Баранова И.А., Аникин С.Г., Марченкова Л.А., Крюкова И.В., Зазерская И.Е., Коновалова В.Н., Кузнецова Л.В., Сметник В.П., Юренева С.В., Белая Ж.Е., Рожинская Л.Я., Баранова И.А., Дыдыкина И.С., Лесняк О.М., Беневоленская Л.И. Остеопороз. Диагностика, профилактика и лечение. Клинические рекомендации (2-е изд., перераб. и доп.). Москва, 2010. [Yevstigneeva L.P., Solodovnikov A.G., Yershova O.B., Belov K.Yu., Zotkin Ye.G., Chernova T.O., Smirnov A.V., Skripnikova I.A., Poddubskaya Ye.A., Kosmatova O.V., Novikov V.Ye., Smirnov A.V., Yermakova I.P., Pronchenko I.A., Zotkin Ye.G., Toroptsova N.V. Baranova I.A., Anikin S.G., Marchenkova L.A., Kryukova I.V., Zazerskaya I.Ye., Konovalova V.N., Kuznetsova L.V., Smetnik V.P., Yureneva S.V., Belaya Zh.Ye., Rozhinskaya L.Ya., Baranova I.A., Dydykin I.S., Lesnyak O.M., Benevolenskaya L.I. Osteoporosis. Diagnosis, prevention and treatment. Clinical practice guidelines (2nd ed.). Moscow, 2010 (in Russ.)]
  3. Остеопороз. Руководство для врачей под ред. О.М. Лесняк. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2016. 464 c. [Osteoporosis. Manual for physicians. Ed. by O.M. Lesnyak. M.: GEOTAR-Media, 2016. 464 p. (in Russ.)]
  4. Black D.M., Fordman J.N., McCrea J.D. et al. Position statement on the use of peripheral x-ray absorptiometry in the management of osteoporosis. Ed. N.O. Society, 2004.
  5. British orthopaedic association standards for trauma. January 2012. https://www.boa.ac.uk/wp-content/uploads/2014/12/BOAST-1.pdf
  6. Bjorgul K., Reilkeras O. Incidence of fip fracture in a southeastern Norway: a study of 1,730 cervical and trochanter fracturs. Int. Orthop. 2007;31(5):665–9.
  7. Сметник В.П. Медицина климактерия. Ярославль: Литера, 2006. 848 с. [Smetnik V.P. Medicine of menopause. Yaroslavl: Litera, 2006. 848 p. (in Russ.)]
  8. Kanis J.A., McCloskey E.V., Johansson H., Cooper C., Rizzoli R., Reginster J.Y. European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women. Osteoporos. Int. 2013;24(1):23–57.
  9. Kanis J.A. Smoking and fracture risk: a meta-analysis. Osteoporos. Int. 2005;16(2):155–62.
  10. Kanis J.A., Johansson H., Johnell O., Oden A., De Laet C., Eisman J.A., Pols H., Tenenhouse A. Alcohol intake and risk factor for fractures: a meta-analysis. Osteoporos. Int. 2005;16(7):737–42.
  11. Kanis J.A., Johansson H., Oden A., De Laet C., Johnell O., Eisman J.A., Mc Closkey E., Mellstrom D., Pols H., Reeve J., Silman A., Tenenhouse A. A meta-analisis of milk intake and fracture risk: low utility for case finding. Osteoporos. Int. 2005;16(7):799–80
  12. Дефицит витамина D у взрослых: диагностика, лечение и профилактика, клинические рекомендации. Под ред. И.И. Дедова, Г.А. Мельниченко. М., 2015. 65 с. [Deficiency of vitamin D in adults: diagnosis, treatment and prevention clinical guidelines. Ed. by I.I. Dedov, G.A. Melnichenko. M., 2015. 65 p. (in Russ.)]
  13. Camacho P.M., Petak S.M., Binkley N., Clarke B.L., Harris S.T., Hurley D.L., Kleerekoper M., Lewiecki E.M., Miller P.D., Narula H.S., Pessah-Pollack R., Tangpricha V., Wimalawansa S.J., Watts N.B.; American association of clinical endocrinologists and American college of endocrinology clinical practice guidelines for the diagnosis and treatment of postmenopausal osteoporosis 2016. Endocr. Pract. 2016;22 (Suppl. 4):1–42.
  14. Kanis J., McCloskey E., Johansson H., Cooper C., Rizzoli R., Reginster J. European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women. Osteoporos. Int. 2013;24(1):23–57.
  15. Cosman F., de Beur S., LeBoff M., de Beur S.J., Tanner B. Clinician’s guide to prevention and treatment of osteoporosis. National Osteoporosis Foundation.
 1150 17th St., NW, Suite 850, Washington, DC 20036, Release Date: April 1, 2014.

About the Authors

Yelena V. Doskina, PhD, associate professor of the Department of endocrinology and diabetology, Russian Medical Academy of Continuous Professional Education. Address: 125993, Moscow, 2/1 Barrikadnaya St. Tel.: +74992522104. E-mail: evd-evd2008@yandex.ru

Similar Articles

By continuing to use our site, you consent to the processing of cookies that ensure the proper functioning of the site.