ISSN 2412-4036 (print)
ISSN 2713-1823 (online)

Clinical and laboratory methods for estimation the stage of fibrosis in case of chronic liver diseases

Medvedev Yu.V., Bakulin I.G.

I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia, Saint Petersburg

Abstract. Despite the presence in clinical practice of various methods for hepatic fibrosis estimation, assessing the functional state of that organ remains a serious problem for specialists in various areas of clinical medicine. The aim: to evaluate and compare the results of laboratory and instrumental research methods with a non-invasive 13C-methacetin analog test (13C-MDT) for liver function estimation.

Material and methods. During the study, in patients with chronic liver diseases (CLD) of various etiologies, indexes of clinical and biochemical blood tests, coagulograms were measured, also results of 13C-MDT were studied. Liver fibrosis was assessed according to current standards. 13C-MDT was performed to characterize the functional reserve of the liver, which was assessed by the rate and volume of substrate metabolism (13C-methacetin) in the cytochrome P450 1A2 system.

Results. During the study, threshold indexes for the level of platelets, INR, albumin as biochemical markers of liver damage were identified. The values of the cumulative dose of 13CO2 for 13C-MDT in CKD have been identified, which allow predicting the risk of fibrosis

Conclusion. Differences identified in the results of clinical and laboratory research methods between groups can be used as differential diagnostic criteria for severe fibrosis and cirrhosis of liver. In the future, using the obtained data, it is planned to identify laboratory markers that can be used for early diagnosis of a pronounced stage of fibrosis. It is possible to use laboratory markers of fibrosis in combination with 13C-MDT for early diagnosis of severe fibrosis and cirrhosis of the liver.

Keywords

13C-methacetin breathing test
liver fibrosis
liver cirrhosis
laboratory diagnostics
biochemical blood test
clinical blood test
coagulogram

АКТУАЛЬНОСТЬ

Цирроз печени входит в число шести основных причин смертности людей трудоспособного возраста (35–60 лет) в экономически развитых странах: в них, по разным данным, показатель смертности, ассоциированной с этим заболеванием, составляет от 14 до 30 человек на 100 тыс. населения [1–6].

В России в структуре смертности от болезней органов пищеварения на цирроз и фиброз печени в исходе хронических заболеваний печени (ХЗП) вирусного, алкогольного, аутоиммунного, метаболического генеза приходится более 50% смертей [7–9]. Фиброз и цирроз печени чаще выявляются у людей трудоспособного возраста, приводя к длительным периодам временной нетрудоспособности и инвалидизации [7, 10–13]. Ранняя диагностика ХЗП и фиброза печени представляется на данный момент серьезной проблемой, решение которой может способствовать своевременному и успешному лечению пациентов с гепатопатологией и снижению их смертности.

Фиброз печени – процесс, возникающий в результате альтерации ткани печени и сопровождающийся активацией воспалительного процесса, продукцией медиаторов межклеточного взаимодействия и, как следствие, трансформацией звездчатых клеток печени в миофибробласты [14–18]. Основными средствами диагностики фиброза печени служат неинвазивные методы (фиброэластометрия, фибротесты, ультразвуковое исследование с эластографией) и пункционная биопсия печени [19–21]. Исследования свидетельствуют, что различные методы оценки фиброза печени демонстрируют сопоставимые результаты, что подтверждает возможность использования каждого из способов по отдельности или в комбинациях в случаях, когда результаты не противоречат друг другу [22–25].

Несмотря на наличие в клинической практике различных методов оценки фиброза печени, определение функционального состояния этого органа остается серьезной проблемой для специалистов различных направлений клинической медицины. В настоящее время в клинической практике для определения функционального резерва печени используются клиренс-тесты, среди которых наиболее изучен метод с индоцианином зеленым. Однако данный тест не показал связи с прогнозом и риском летальности при циррозе печени, что ограничивает его применение в повседневной практике [26–29].

13C-дыхательные «печеночные» тесты, в отличие от методов диагностики фиброза печени, предоставляют информацию о функциональной активности и метаболической емкости органа и могут отражать динамику процесса, являясь неинвазивными, безопасными и легко воспроизводимыми. Имеются работы, указывающие на сильную прямую положительную корреляцию (r=0,706) между показателями 13C-метацетинового дыхательного теста (13C-МДТ) и результатами динамической гепатосцинтиграфии у больных с первичным и метастатическим поражением печени [30–33]. В то же время отсутствуют убедительные данные о взаимосвязи 13C-МДТ и стадии фиброза печени. Указывается, что дыхательные тесты могли бы сыграть важную роль в диагностике и лечении ХЗП различной этиологии, а также в трансплантологии, гепатобилиарной хирургии в дои послеоперационном периодах [32, 34, 35].

Таким образом, представляется актуальным изучение возможностей применения 13C-МДТ для скрининга и ранней диагностики нарушений функции печени при различных стадиях ее фиброза, что могло бы способствовать более эффективному проведению лечебно-профилактических мероприятий у пациентов данной категории.

Цель – оценка и сравнение результатов лабораторных и инструментальных методов исследования с неинвазивным дыхательным тестом для оценки функции печени 13C-МДТ.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В ходе проведенного исследования нами был комплексно обследован 101 пациент с ХЗП. Средний возраст больных составил 48±14 лет. В исследовании приняли участие 55 (54,45%) мужчин и 46 (45,55%) женщин. Среди участников преобладали пациенты в возрасте 30–59 лет (табл. 1): их количество составило 68 человек (67,32%), что соответствует трудоспособному возрасту и подтверждает актуальность проблемы для России. Исходя из установленной стадии фиброза печени, пациенты были разделены на 5 групп: стадия фиброза F0 – 26 (25%), F1 – 23 (23%), F2 – 23 (23%), F3 – 12 (12%), F4 – 17 человек (17%).

34-1.jpg (99 KB)

Из распределения пациентов в зависимости от пола и стадии фиброза среди выделенных групп следует, что группы 1, 2, 3, 4 были сопоставимы по полу. В группе 5 (стадия фиброза F4) преобладали мужчины. Следует отметить, что в исследование были включены пациенты с циррозом печени класса А по Чайлд–Пью; больные с другими классами цирроза не участвовали в исследовании в связи с тяжестью состояния.

Дизайн исследования представлен на рисунке 1. Критериями включения в исследование служили наличие ХЗП (на основании результатов комплексного обследования в соответствии с существующими стандартами – лабораторных данных, маркеров генетических и аутоиммунных заболеваний печени, данных ультразвукового исследования, эластометрии, фибротестов, биопсии печени и т.д.); наличие информированного согласия.

Критериями исключениями были отказ от участия в исследовании; острый гепатит; ко-инфекция ВИЧ; возраст менее 18 и более 80 лет; тяжелая коморбидная патология.

Всем пациентам выполнялось общеклиническое исследование: клинический анализ крови, исследование биохимических показателей, во всех случаях выполнялось ультразвуковое исследование (УЗИ) органов брюшной полости с определением наличия асцита, диаметра воротной вены. Эзофагодуоденоскопия осуществлялась при наличии показаний, таких как необходимость уточнения эндоскопических признаков портальной гипертензии (варикозно расширенные вены пищевода, портальная гастропатия).

Лабораторные исследования проводились в образцах сыворотки крови, полученной из венозной крови, стандартными методами. Оценка клинического и биохимического анализа крови производилась на приборе «Спектрум» фирмы Abbott и аппарате Technicon. В клиническом анализе крови у больных определяли уровень гемоглобина, количество эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов. В биохимическом анализе крови оценивалось общее содержание глюкозы, креатинина, аспартатаминотрасферазы (АСТ), общего билирубина, щелочной фосфатазы, гамма-глутамилтрансферазы (ГГТП), альбумина как биохимических маркеров поражения печени. Исследование выполнялось на биохимическом анализаторе Olympus-480 (Япония) стандартными наборами фирмы Roche (Швейцария).

УЗИ органов брюшной полости осуществлялось на аппаратах Medison SonoAce X8 компании Samsung с конвексным датчиком (частота 2 и 5 МГц). Методом УЗИ оценивались размеры печени и диаметр воротной вены, контуры, структура и эхогенность печени, а также внутрипеченочные протоки и наличие образований печени.

Методы оценки фиброза печени

Пункционная биопсия печени (ПБП) в ходе исследования не выполнялась. Использовались данные биопсии печени, выполненной ранее, но не более чем за 6 мес до включения в исследование. Оценка фиброза в используемых материалах биопсии печени проводилась в соответствии с полуколичественной шкалой METAVIR (F0 – фиброз отсутствует, F1 – портальный фиброз без септ, F2 – портальный фиброз с небольшим количеством септ, F3 – многочисленные септы без цирроза, F4 – цирроз). Также по этой шкале оценивалась активность воспаления (A0 – активность отсутствует, А1 – минимальная активность, А2 – умеренная активность, А3 – выраженная активность) [36].

В случае отсутствия данных ПБП выполнялись другие методы определения степени фиброза печени, такие как Фибротест, эластометрия печени с функцией оценки стеатоза по скорости затухания ультразвуковой волны (CAP). При использовании методов Фибротесты применялись патентованные методы расчета степени фиброза по патентованным формулам компании BioPredictive.

Фибротест относится к биохимическим способам определения выраженности поражения печени и активности воспалительного процесса в ней. Считается, что Фибротест может быть некорректным при диффузных заболеваниях соединительной ткани (ревматизме, ревматоидном артрите, системной красной волчанке, склеродермии и др.), наследственных гипербилирубинемиях, например при синдроме Жильбера, приеме любых лекарственных средств. Это ограничивает применение указанного метода у пациентов данной категории [37].

Фибротест – это специальный биохимический анализ крови, основанный на определении биомаркеров фиброза в крови пациента. Метод включает 5 биохимических показателей: альфа2-макроглобулин (АМГ), гаптоглоблин (Нр), аполипопротеин А1 (Апо А1), ГГТП, общий билирубин. АктиТест – метод оценки активности воспаления, включающий перечисленные выше 5 показателей и дополнительно аланинаминотрансферазу (АЛТ) [38, 39]. На основе перечисленных показателей с учетом возраста пациента и пола рассчитывается значение, позволяющее при высокой чувствительности и специфичности определить стадию фиброза и степень активности воспаления [37]. При проведении Фибротеста и Актитеста используются математические формулы, которые для получения результата теста обрабатывают данные биохимических параметров поражения печени.

Показаниями к проведению Фибротеста и Актитеста являются не только ХЗП, но и подозрение на НАЖБП при повышении массы тела и сахарном диабете, частое употребление алкоголя, длительный прием лекарственных препаратов и т.д. Эластометрия выполнялась на аппарате Fibroscan 502 touch. Соноэластография сдвиговой волной с применением аппарата проводилась натощак. Замеры печеночной ригидности осуществлялись в правой доле печени в положении пациента лежа на спине с максимально отведенной правой рукой. Было получено четыре измерения, результат выражен медианой измерений в килопаскалях (кПа, kPa). Для оценки стадии фиброза по шкале METAVIR использовалась следующая система критериев (при этом результаты фиброэластометрии, выраженные в килопаскалях, переводились в баллы): показатели эластичности печени ≤5,8 кПа соответствовали стадии фиброза F0, 5,9– 7,2 кПа – F1, 7,3–9,5 кПа –F2, 9,6–12,5 кПа – F3, ≥2,6 кПа – F4.

Первичное определение стадии фиброза печени осуществлялась следующими методами: сочетание эластометрии с фибротестами или биопсия печени. Также пациентам для оценки функции печени проводился тест 13C-МДТ: он выполнялся на газовом анализаторе IRIS согласно стандартной схеме выполнения дыхательного теста. Принцип дыхательного теста основан на метаболизме метацетина: субстрат принимают перорально, он всасывается в желудочно-кишечном тракте, проходит через кровоток, метаболизируется в печени, а затем выводится через легкие в виде 132. По скорости вывода углеродной метки определяют скорость и объем метаболизма в системе CYP450 1A2 [40, 41].

Методика проведения 13C-метацетинового дыхательного теста

Забор образцов выдыхаемого воздуха производится в течение 120 мин – перед приемом препарата, затем каждые 10 мин в первый час исследования и через каждые 20 мин в течение второго часа [42].

Первым метаболическим процессом, которому подвергается 13C-метацетин, является О-деметилирование – отщепление меченной изотопом 13C-метильной группы, происходящее при каталитическом воздействии энзимов системы цитохромов печени Р450 с синтезом формальдегида. В дальнейшем метка входит в состав муравьиной кислоты и бикарбонат-иона и выводится через легкие в виде 132. Когда субстрат 13C-метацетин попадает в организм, он проходит через кровоток, метаболизируется в печени (проходит деметилирование) с образованием ацетаминофена (парацетамола) и летучего соединения (формальдегида), который затем выводится через легкие в виде 132. Скорость и объем выведения субстрата определяют метаболическую функцию печени [33]. Таким образом, измеряя изотопный состав углерода в углекислоте выдыхаемого воздуха, получают информацию о скорости печеночного метаболизма.

Исследование проводится на инфракрасном (ИК) газовом анализаторе IRIS (Германия). Результаты каждого исследования представляют в виде зависимостей скорости вывода экзогенной углеродной метки (PDR) от времени и суммарной доли выведенной метки от времени [8, 9].

Учитывались такие показатели теста, как кумулятивная доза (CUM) 13C (отражает объем метаболизированного субстрата, измеряется в процентах), доза в час (dose/h) (процент от введенной дозы метацетина) и дельта над исходным уровнем (DOB), выраженная в промилле, в течение 120 мин. С помощью 13C-МДТ у пациентов с ХЗП оценивали микросомальное окисление в печени, степень фиброза. Далее параметры 13C-МДТ сравнивали с клинико-лабораторными параметрами больных.

В ходе изучения 13C-МДТ исследователями выделены референсные значения данного теста (табл. 2–5) [43–46].

36-1.jpg (78 KB)

37-1.jpg (110 KB)

РЕЗУЛЬТАТЫ

Распределение исследованных пациентов в зависимости от этиологии ХЗП представлено на рисунке 2. Из представленных данных следует, что в исследование вошли 47 пациентов (46%) с хроническими вирусными гепатитами В и С, 16 человек (16%) – с неалкогольной жировой болезнью печени (НАЖБП), 16 (16%) – с токсическими (алиментарными) гепатитами, 11 человек (11%) – с аутоимунными заболеваниями печени, 11 человек (11%) – с хроническими холестатическими заболеваниями печени, лекарственно-индуцированными поражениями печени (ЛИПП).

36-2.jpg (37 KB)

Распределение ХЗП по этиологии среди исследованных пациентов характеризовалась гендерными различиями, отраженными на рисунке 3. Алиментарный гепатит чаще встречался у мужчин (n=11; 68,75%), среди пациентов с аутоиммунными заболеваниями печени отмечалось преобладание женщин (n=9; 81,81%). В группе вирусных гепатитов В и С соотношение женщин и мужчин было примерно равным – 51% и 49% соответственно. В группе с НАЖБП превалировали мужчины (n=12; 75%).

37-2.jpg (44 KB)

Из данных рисунка 4 видно, что распределение этиологических вариантов ХЗП среди пациентов с различными стадиями фиброза соответствовало нормальному (р >0,05), с закономерным преобладанием вирусных гепатитов, НАЖБП. Следует отметить, что в группе с циррозом печени (F4) численно доминировали пациенты с хроническими вирусными гепатитами и отсутствовали больные с НАЖБП. Корреляция результатов лабораторного обследования и фиброза печени

38-1.jpg (45 KB)

В ходе исследования нами проводились сравнения в группах пациентов с различными стадиями фиброза по следующим показателям: уровень тромбоцитов, АЛТ, АСТ, ГГТП, щелочной фосфатазы (ЩФ), альбумина сыворотки, билирубина общего, билирубина непрямого, креатинина, международное нормализованное отношение (МНО). Средние значения лабораторных показателей при начальных стадиях фиброза печени (F0–F2) представлены в таблице 6, при выраженном фиброзе – в таблице 7. В таблице 8 приведены средние значения в общей группе пациентов.

38-2.jpg (171 KB)

39-1.jpg (74 KB)

Далее проводился анализ полученных результатов и попарное сравнение групп пациентов с различными стадиями фиброза печени. В результате него нами был получен перечень лабораторных показателей, которые достоверно отличались в группах с различными стадиями фиброза.

Между группами 1 и 2 достоверных отличий по лабораторным данным не было. Достоверные различия при попарном сравнении групп наблюдались по следующим параметрам:

  • между группами 1 и 3 – по уровню тромбоцитов;
  • между группами 1 и 4 – по АЛТ, АСТ, ЩФ, альбумину, МНО;
  • между группами 1 и 5 – по всем исследуемым показателям, за исключением непрямого билирубина и креатинина;
  • между группами 2 и 3 – по уровню тромбоцитов, непрямого билирубина;
  • между группами 2 и 4 – по уровню альбумина, непрямого билирубина;
  • между группами 2 и 5 – по всем исследованным лабораторным данным, за исключением тромбоцитов, альбумина, креатинина;
  • между группами 3 и 4 – по уровню альбумина, МНО;
  • между группами 3 и 5 – по всем исследованным лабораторным данным, кроме тромбоцитов, креатинина;
  • между группами 4 и 5 – по уровням ГГТП, непрямого билирубина.

Учитывая обнаруженные отличия между группами, определенные пороговые значения таких лабораторных показателей, как АЛТ, АСТ, тромбоциты, ГГТП, ЩФ, альбумин, билирубин общий, МНО, могут использоваться (наряду с другими методами) как дифференциально-диагностические маркеры для диагностики начальных стадий фиброза и выраженного фиброза печени при обследовании больных с ХЗП.

Для оценки значения лабораторных показателей, полученных в результате исследования при различных стадиях фиброза печени, а также возможности прогнозирования выраженного фиброза печени была построена лог-регрессионная модель. В наибольшей степени с развитием выраженного фиброза печени коррелировали такие показатели, как МНО, уровни тромбоцитов и альбумина. С использованием статистического метода «построение классификационных деревьев» были установлены пороговые значения указанных показателей и выявлены следующие закономерности: вероятность наличия выраженного фиброза при МНО >1,2 выше в 42,3 раза, при уровне тромбоцитов <180×109/л – в 8,7 раз, при уровне альбумина <38 г/л – в 52,2 раза.

Анализ результатов 13C-метацетинового дыхательного теста

В первых трех группах (пациенты без фиброза, со стадиями фиброза F1, F2) достоверных различий в показателях 13C-MДT выявлено не было. Вместе с тем наблюдалась тенденция к появлению различий в ухудшении функционального резерва с нарастанием фиброза печени при укрупнении выборки. Данный факт можно трактовать как возможность наличия дисфункции печени при любой стадии фиброза. Установлены статистически значимые различия между группой без фиброза печени (группа F0) и с фиброзом 3-й стадии (группа F3) по показателям дельты над исходным уровнем на 40-й (DOB-40; p=0,019), на 80-й (DOB-80; p=0,020), 100-й минуте (DOB-100; p=0,028).

Между пациентами из группы без фиброза (F0) и с фиброзом 4-й стадии (F4), а также между группами F1 и F4 обнаружены статистически значимые различия по всем показателям 13C-MДT. В группах F1 и F3 достоверно отличались показатели дозы в час на 40-й минуте теста (p=0,025), DOB-40 (p=0,016). Группы F2 и F4 статистически значимо отличались по всем показателям и временным параметрам 13C-MДT, кроме показателей дозы в час на 80-й минуте, дозы в час на 120-й минуте, DOB-80 и DOB-120. Между группами пациентов с фиброзом печени 1-й стадии (F1) и 4-й стадии (F4) были выявлены достоверные различия во всех показателях 13C-MДT по всем временным интервалам (p <0,01).

Между группами F2 и F3 значимых различий по результатам 13C-MДT установлено не было (p >0,05). У пациентов групп F3 и F4 различия были значимы по следующим параметрам 13C-МДТ: кумулятивная доза (CUM) от 30-й до 120-й минуты теста, доза в час (dose/h) – на 20, 30, 50-й минуте теста, DOB-20.

В таблицах 9–11 отражены результаты попарного сравнения параметров 13C-МДТ между группами по следующим показателям: кумулятивная доза (CUM), доза в час (dose/h), DOB.

40-1.jpg (252 KB)

Пороговые значения кумулятивной дозы 132 при проведении 13C-МДТ получены с помощью статистического алгоритма «построение классификационных деревьев» (classification tree analysis statistics) и унивариантного анализа (ANOVA). Пороговые значения кумулятивной дозы в первые 30 мин теста, свидетельствующие о наличии риска фиброза печени, указаны в таблице 12.

41-1.jpg (37 KB)

ОБСУЖДЕНИЕ

ХЗП представляют серьезную проблему для здравоохранения как в России, так и за рубежом. Это связано с тем, что при всех ХЗП существует риск развития и прогрессирования фиброза печени, что в дальнейшем может приводить к циррозу печени, необходимости трансплантации печени, быть предпосылкой трансформации в гепатоцеллюлярную карциному, причиной развития осложнений и летального исхода. Таким образом, наличие и выраженность фиброза печени может определять продолжительность и прогноз жизни пациентов с ХЗП.

Для подбора адекватной и своевременной ХЗП необходима точная и быстрая оценка тяжести заболевания, а именно стадии фиброза печени. В последнее время ведется поиск «золотого» стандарта диагностики ХЗП с использованием как клинических, лабораторных, так и инструментальных данных. Кроме того, разработаны математические модели определения стадии фиброза.

В ходе нашей работы была выявлена взаимосвязь функционального резерва и дисфункции печени и стадии фиброза. Вопрос соответствия клинической картины, лабораторных, инструментальных данных, полученных при использовании современных методов, и стадии фиброза является до сих пор дискутабельным, однозначного мнения среди российских и зарубежных авторов на этот счет нет. Ни один из современных способов диагностики стадии заболевания печени не способен выявить выраженность нарушения функции печени. Определение функционального состояния представляется важным при ведении пациентов с патологией печени. На основании литературных данных и полученных нами результатов представляется значимым введение 13C-МДТ в клиническую практику. Этот метод не уступает в эффективности выявления и определения выраженности фиброза печени существующим методам диагностики, при этом он лишен присущих им недостатков, так как является неинвазивным, безопасным, репрезентативным и простым в исполнении.

Основным результатом проведенной нами работы можно считать совершенствование метода диагностики фиброза печени, предложение неинвазивного метода определения его стадии, а также способа диагностики цирроза печени; все это позволяет избежать выполнения инвазивных процедур, исключить риск осложнений, присущих пункционной биопсии печени.

Следует отметить, что нежелательных явлений за время проведения исследования, связанных с выполнением 13C-МДТ, нами зарегистрировано не было.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Различия, выявленные в результатах клиниколабораторных методах исследования между группами, можно использовать как дифференциальнодиагностические критерии выраженного фиброза и цирроза печени. В дальнейшем, при использовании полученных данных планируется выделение лабораторных маркеров, с помощью которых возможна ранняя диагностика выраженной стадии фиброза. Возможно использование лабораторных маркеров фиброза в сочетании с 13C-МДТ для ранней диагностики выраженного фиброза и цирроза печени.

References

1. Цуканов В.В., Васютин А.В., Тонких Ю.Л. с соавт. Бремя заболеваний печени в современном мире. Некоторые показатели качества ведения больных с циррозом печени в Сибирском федеральном округе. Доктор.Ру. 2019; (3): 6–10. [Tsukanov V.V., Vasyutin A.V., Tonkikh Yu.L. et al. The burden of hepatic pathologies in the modern world. some quality parameters of management of patients with liver cirrhosis in the Siberian Federal District. Doctor.Ru. 2019; (3): 6–10 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.31550/1727-2378-2019-158-3-6-10. EDN: CFPPVI.

2. Ивашкин В.Т. О состоянии организации медицинской помощи больным с заболеванием органов пищеварения в РФ: доклад на коллегии в Министерстве здравоохранения РФ. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2004; 14(3): 4–9. [Ivashkin V.T. On the state of organization of medical care for patients with diseases of the digestive system in the Russian Federation: report at the board at the Ministry of Healthcare of the Russian Federation. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii = Russian Journal of Gastroenterology, Hepatology, Coloproctology. 2004; 14(3): 4–9 (In Russ.)].

3. Asrani S.K., Devarbhavi H., Eaton J., Kamath P.S. Burden of liver diseases in the world. J Hepatol. 2019; 70(1): 151–71. https://dx.doi.org/10.1016/j.jhep.2018.09.014.

4. GBD 2016 Disease and Injury Incidence and Prevalence Collaborators. Global, regional, and national incidence, prevalence, and years lived with disability for 328 diseases and injuries for 195 countries, 1990–2016: A systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2016. Lancet. 2017; 390(10100): 1211–59. https://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(17)32154-2.

5. Gunnarsdottir S.A., Olsson R., Olafsson S. et al. Liver cirrhosis in Iceland and Sweden: Incidence, aetiology and outcomes. Scand J Gastroenterol. 2009; 44(8): 984–93. https://dx.doi.org/10.1080/00365520902912571.

6. Mokdad A.A., Lopez A.D., Shahraz S. et al. Liver cirrhosis mortality in 187 countries between 1980 and 2010: A systematic analysis. BMC Med. 2014; 12: 145. https://dx.doi.org/10.1186/s12916-014-0145-y.

7. Ивашкин В.Т., Маевская М.В., Павлов Ч.С. с соавт. Клинические рекомендации Российского общества по изучению печени по ведению взрослых пациентов с алкогольной болезнью печени. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2017; 27(6): 20–40. [Ivashkin V.T., Mayevskaya M.V., Pavlov Ch.S. et al. Management of adult patients with alcoholic liver disease: Clinical guidelines of the Russian Scientific Liver Society. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii = Russian Journal of Gastroenterology, Hepatology, Coloproctology. 2017; 27(6): 20–40 (In Russ.)]. EDN: YQEEDK.

8. Бакулин И.Г., Сандлер Ю.Г., Кейян В.А., Ротин Д.Л. Новый неинвазивный метод оценки стеатоза при хронических заболеваниях печени. Терапевтический архив. 2016; 88(2): 49–57. [Bakulin I.G., Sandler Yu.G., Keiyan V.A., Rotin D.L. A new non-invasive method for assessing steatosis in chronic liver diseases. Terapevticheskiy arkhiv = Therapeutic Archive. 2016; 88(2): 49–57 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.17116/terarkh201688249-57. EDN: VOONQL.

9. Чуланов В.П., Исаков В.А., Жданов К.В. с соавт. Промежуточные результаты международного многоцентрового проспективного наблюдательного исследования «MOSAIC» по оценке эпидемиологии, субъективных и экономических исходов лечения хронического вирусного гепатита С. Инфекционные болезни. 2018; 16(1): 5–14. [Chulanov V.P., Isakov V.A., Zhdanov K.V. et al. Interim results of the international multicenter prospective observational study to evaluate the epidemiology, humanistic and economic outcomes of treatment for chronic hepatitis C virus (HCV) (MOSAIC). Infektsionnye bolezni = Infectious Diseases. 2018; 16(1): 5–14 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.20953/1729-9225-2018-1-5-14. EDN: QPDZKP.

10. Козловский А.А., Козловская Е.О. Медико-социальный портрет пациентов с циррозом печени, проживающих в Гомельской области. В сборнике: Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации. сборник статей XXVII Международной научно-практической конференции. 2019; 215–218. [Kozlovsky A.A., Kozlovskaya E.O. Medical and social portrait of patients with liver cirrhosis living in Gomel region. In the collection: Fundamental and applied scientific research: topical issues, achievements and innovations. collection of articles of the XXVII International Scientific and Practical Conference. 2019; 215–218 (In Russ.)]. EDN: WNFAAM.

11. Ивашкин В.Т., Драпкина О.М., Маев И.В. с соавт. Распространенность неалкогольной жировой болезни печени у пациентов амбулаторно-поликлинической практики в Российской Федерации: результаты исследования DIREG 2. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2015; 25(6): 31–41. [Ivashkin V.T., Drapkina O.M., Mayev I.V. et al. Prevalence of non-alcoholic fatty liver disease in out-patients of the Russian Federation: DIREG 2 study results. Rossiyskiy zhurnal gastroenterologii, gepatologii, koloproktologii = Russian Journal of Gastroenterology, Hepatology, Coloproctology. 2015; 25(6): 31–41 (In Russ.)]. EDN: VOXFQP.

12. Богомолов П.О., Мациевич М.В., Буеверов А.О. с соавт. Цирроз печени в Московской области: цифры и факты. Альманах клинической медицины. 2018; 46(1): 59–67. [Bogomolov P.O., Matsievich M.V., Bueverov A.O. et al. Liver cirrhosis in the Moscow region: figures and facts. Al’manakh klinicheskoy meditsiny = Almanac of Clinical Medicine. 2018; 46(1): 59–67 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.18786/2072-0505-2018-46-1-59-67. EDN: YVSHHU.

13. Estes C., Razavi H., Loomba R. et al. Modeling the epidemic of nonalcoholic fatty liver disease demonstrates an exponential increase in burden of disease. Hepatology. 2018; 67(1): 123–33. https://dx.doi.org/10.1002/hep.29466.

14. Мехтиев С.Н., Степаненко В.В., Зиновьева Е.Н., Мехтиева О.А. Современные представления о фиброзе печени и методах его коррекции. Фарматека. 2014; (6): 80–87. [Mekhtiyev S.N., Stepanenko V.V., Zinovieva E.N., Mekhtieva O.A. Modern concepts of liver fibrosis and methods of its correction. Farmateka. 2014; (6): 80–87 (In Russ.)]. EDN: SBDXMH.

15. Циммерман Я.С. Фиброз печени: патогенез, методы диагностики, перспективы лечения. Клиническая фармакология и терапия. 2017; 26(1): 54–58. [Tsimmerman Ya.S. Liver fibrosis: Pathogenesis, diagnostic methods, treatment prospects. Clinical pharmacology and therapy. Klinicheskaya farmakologiya i terapiya = Clinical Pharmacology and Therapy. 2017; 26(1): 54–58 (In Russ.)]. EDN: ZVLIQD.

16. Weng S.Y., Wang X., Vijayan S. et al. IL-4 receptor alpha signaling through macrophages differentially regulates liver fibrosis progression and reversal. EBioMedicine. 2018; 29: 92–103. https://dx.doi.org/10.1016/j.ebiom.2018.01.028.

17. Schuppan D., Afdhal N.H. Liver cirrhosis. Lancet. 2008; 371(9615): 838–51. https://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(08)60383-9.

18. Tsymmerman Y.S. Liver fibrosis: Pathogenesis, diagnosis, treatment prospects. Herald of Pancreatic Club. 2020; 48(3): 76–84. https://dx.doi.org/10.33149/vkp.2020.03.10.

19. Катрич А.Н., Охотина А.В., Шамахян К.А., Рябин Н.С. Ультразвуковая эластография сдвиговой волной в диагностике стадии фиброза печени. Ультразвуковая и функциональная диагностика. 2017; (3): 10–21. [Katrich A.N., Okhotina A.V., Shamakhyan K.A., Ryabin N.S. Ultrasound shear wave elastography in the diagnosis of liver fibrosis stage. Ul’trazvukovaya i funktsional’naya diagnostika = Ultrasound and Functional Diagnostics. 2017; (3): 10–21 (In Russ.)]. EDN: WRVCHD.

20. European Association for Study of Liver; Asociacion Latinoamericana para el Estudio del Higado. EASL–ALEH clinical practice guidelines: Non-invasive tests for evaluation of liver disease severity and prognosis. Hepatol. 2015; 63(1): 237–64. https://dx.doi.org/10.1016/j.jhep.2015.04.006.

21. European Association for the Study of the Liver (EASL); European Association for the Study of Diabetes. EASL-EASD-EASO clinical practice guidelines for the management of non-alcoholic fatty liver disease. Obes Facts. 2016; 9(2): 65–90. https://dx.doi.org/10.1159/000443344.

22. Бакулин И.Г., Абациева М.П. Неинвазивные методы в диагностике неалкогольной жировой болезни печени. Медико- социальная экспертиза и реабилитация. 2017; 20(2): 107–112. [Bakulin I.G., Abatsieva M.P. Noninvasive methods in the diagnosis of non-alcoholic fatty liver disease. Mediko-sotsial’naya ekspertiza i reabilitatsiya = Medical and Social Expertise and Rehabilitation. 2017; 20(2): 107–112 (In Russ.)]. https://dx.doi.org/10.18821/1560-9537-2017-20-2-107-112. EDN: YUHNKP.

23. Галушко М.Ю., Бакулин И.Г., Тимохина А.И. Сравнительный анализ диагностики фиброза печени методом М- и XL-эластометрии у пациентов с хроническим гепатитом С. Фарматека. 2016; (S5): 40–47. [Galushko M.Yu., Bakulin I.G., Timokhina A.I. Comparative analysis of the diagnosis of liver fibrosis by M- and XL-elastometry in patients with chronic hepatitis C. Farmateka. 2016; (S5): 40–47 (In Russ.)]. EDN: XSDGAT.

24. Бакулин И.Г., Винницкая Е.В., Сандлер Ю.Г. с соавт. Оценка фиброза печени у пациентов с сахарным диабетом. Фарматека. 2016; (2): 43–48. [Bakulin I.G., Vinnytskaya E.V., Sandler Yu.G. et al. Assessment of liver fibrosis in patients with diabetes mellitus. Farmateka. 2016; (2): 43–48 (In Russ.)]. EDN: VMICOH.

25. Галушко М.Ю., Ищенко А.Ю., Бакулин И.Г. с соавт. Сонэластография сдвиговой волной в оценке фиброза печени. Профилактическая и клиническая медицина. 2019; (2): 35–39. [Galushko M.Yu., Ishchenko A.Yu., Bakulin I.G. et al. Shear wave elastography in liver fibrosis evaluation. Profilakticheskaya i klinicheskaya meditsina = Preventive and Clinical Medicine. 2019; (2): 35–39 (In Russ.)]. EDN: TXKODK.

26. Дзидзава И.И., Котив Б.Н., Кашкин Д.П. с соавт. Количественная оценка функции печени методом клиренс-теста с индоцианином зеленым. Трансплантология. 2010; (1): 30–37. [Dzidzava I.I., Kotiv B.N., Kashkin D.P. et al. Quantitative assessment of liver function by the clearance test with indocyanine green. Transplantologiya = Transplantology. 2010; (1): 30–37 (In Russ.)]. EDN: NDCHXV.

27. Котив Б.Н., Дзидзава И.И., Слободяник А.В. с соавт. Оценка функций печени при ее обширных резекциях. Клиническая патофизиология. 2013; (1–3): 49–65. [Kotiv B.N., Dzidzava I.I., Slobodyanik A.V. et al. Evaluation of liver functions during its extensive resections. Klinicheskaya patofiziologiya = Clinical Pathophysiology. 2013; (1–3): 49–65 (In Russ.)]. EDN: WWXHOL.

28. Краснов А.О., Краснов О.А., Павленко В.В., Краснов К.А. Результаты анализа прогнозирования печеночной недостаточности при выполнении обширных резекций печени. Хирургическая практика. 2015; (2): 13–18. [Krasnov A.O., Krasnov O.A., Pavlenko V.V., Krasnov K.A. The results of the analysis of the prediction of liver failure in the performance of extensive liver resections. Khirurgicheskaya praktika = Surgical Practice. 2015; (2): 13–18 (In Russ.)]. EDN: UJEBSH.

29. Краснов О.А., Павленко В.В., Краснов К.А. с соавт. Современные методы оценки функционального резерва печени в резекционной хирургии органа. Медицина и образование в Сибири. 2014; (6): 37. [Krasnov O.A., Pavlenko V.V., Krasnov K.A. et al. Modern methods on assessment of functional reserve of liver in resection surgery. Meditsina i obrazovaniye v Sibiri = Medicine and Education in Siberia. 2014; (6): 37 (In Russ.)]. EDN: TIISKL.

30. Musialik J., Jonderko K., Kasicka-Jonderko A., Buschhaus M. 13CO2 breath tests in non-invasive hepatological diagnosis. Prz Gastroenterol. 2015; 10(1): 1–6. https://dx.doi.org/10.5114/pg.2014.47501.

31. GBD 2016 Disease and Injury Incidence and Prevalence Collaborators. Global, regional, and national incidence, prevalence, and years lived with disability for 328 diseases and injuries for 195 countries, 1990–2016: A systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2016. Lancet. 2017; 390(10100): 1211–59. https://dx.doi.org/10.1016/S0140-6736(17)32154-2.

32. Stravitz R.T., Ilan Y. Potential use of metabolic breath tests to assess liver disease and prognosis: has the time arrived for routine use in the clinic? Liver Int. 2017; 37(3): 328–36. https://dx.doi.org/10.1111/liv.13268.

33. Suha A.A. Analysis of breath allows for non-invasive identification and quantification of diseases and metabolic dysfunction. Dissertation. Free University of Berlin. 2015; 247 pp. URL: https://refubium.fu-berlin.de/handle/fub188/7733 (date of access –01.09.2023).

34. Новрузбеков М.С., Донова Л.В., Ходарева Е.Н. с соавт. Прогностические критерии печеночной недостаточности после резекции печени при ее очаговом поражении. Анналы хирургической гепатологии. 2009; 14(1): 41–48. [Novruzbekov M.S., Donova L.V., Khodareva E.N. et al. Prognostic criteria of the liver failure after its resection for local lasion. Annaly khirurgicheskoy gepatologii = Annals of HPB Surgery. 2009; 14(1): 41–48 (In Russ.)]. EDN: PHYDZF.

35. Pijls K.E., de Vries H., Nikkessen S. et al. Critical appraisal of 13C breath tests for microsomal liver function: Aminopyrine revisited. Liver Int. 2014; 34(4): 487–94. https://dx.doi.org/10.1111/liv.12451.

36. Bedossa P., Poynard T. An algorithm for the grading of activity in chronic hepatitis C. Hepatology. 1996; 24(2): 289–93. https://dx.doi.org/10.1002/hep.510240201.

37. Назыров Ф.Г., Девятов А.В., Бабаджанов А.Х. Приоритетные методы оценки прогноза и тяжести течения цирроза печени. Современные подходы к определению тактики лечения. Вестник Национального медико-хирургического Центра им. Н. И. Пирогова. 2013; 8(3): 80–87. [Nazyrov F.G., Devyatov A.V., Babajanov A.H. The priority methods of prognosis and severity of liver cirrhosis. Modern approaches to definition treatment tactics. Vestnik Natsional’nogo mediko-khirurgicheskogo Tsentra im. N. I. Pirogova = Bulletin of Pirogov National Medical and Surgical Center. 2013; 8(3): 80–87 (In Russ.)]. EDN: RMUKJL.

38. Bril F., McPhaul M.J., Caulfield M.P. et al. Performance of the SteatoTest, ActiTest, NashTest and FibroTest in a multiethnic cohort of patients with type 2 diabetes mellitus. J Investig Med. 2019; 67(2): 303–11. https://dx.doi.org/10.1136/jim-2018-000864.

39. Castera L., Vergniol J., Foucher J. Prospective comparison of transient elastography, Fibrotest, APRI, and liver biopsy for the assessment of fibrosis in chronic hepatitis. Gastroenterology. 2005; 128(2): 343–50. https://dx.doi.org/10.1053/j.gastro.2004.11.018.

40. Robinson A., Wong R.J. Applications and limitations of noninvasive methods for evaluating hepatic fibrosis in patients with nonalcoholic fatty liver disease. Clin Liver Dis (Hoboken). 2020; 15(4): 157–61. https://dx.doi.org/10.1002/cld.878.

41. Stockmann M., Lock J.F., Malinowski M. et al. The LiMAx test: A new liver function test for predicting postoperative outcome in liver surgery. HPB (Oxford). 2010; 12(2): 139–46. https://dx.doi.org/10.1111/j.1477-2574.2009.00151.x.

42. Candelli M., Armuzzi A., Nista E.C. et al. 13C-methacetin breath test for monitoring hepatic function in cirrhotic patients before and after liver transplantation. Aliment Pharmacol Ther. 2004; 19(2): 243. https://dx.doi.org/10.1046/j.1365-2036.2003.01824.x.

43. Kibion: website. 13C-methacetin breath test. December 2015. URL: https://kibion.se/content/uploads/2015/12/Br-115-03-Methacetin. pdf (date of access –01.09.2023).

44. Кляритская И.Л., Цапяк Т.А., Кулаль Мохамад Эль Хаули, Мошко Ю.А. Диагностическая ценность 13С-метацетинового дыхательного теста при некоторых хронических диффузных заболеваниях печени. Сучасна гастроентерологія. 2006; (5): 4–7. [Klyaritskaya I.L., Tsapyak T.A., Kulal Mohamad El Khauli, Moshko Yu.A. Diagnostic value of 13C-methacetin breath test in some chronic diffuse liver diseases. Suchacna gastroenterologiya = Modern Gastroenterology. 2006; (5): 4–7 (In Russ.)].

45. Pfaffenbach B., Gotze O., Szymanski C. et al. [The 13C-methacetin breath test for quantitative noninvasive liver function analysis with an isotope-specific nondispersive infrared spectrometer in liver cirrhosis. Dtsch Med Wochenschr. 1998; 123(49): 1467–71. https://dx.doi.org/10.1055/s-2007-1024202 (In German)].

46. Fierbinteanu-Braticevici C., Papacocea R., Tribus L., Cristian B. Role of 13C methacetin breath test for non-invasive staging of liver fibrosis in patients with chronic hepatitis C. Indian J Med Res. 2014; 140(1): 123–29.

About the Authors

Yuri V. Medvedev, PhD in Medical Sciences, assistant at the Department of propaedeutics of internal diseases, gastroenterology and dietology named after S.M. Ryss, I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 191015, Saint Petersburg, 41 Kirochnaya Str.
E-mail: yurii.medvedev@szgmu.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7407-346X
Igor G. Bakulin, MD, professor, head of the Department of propaedeutics of internal diseases, gastroenterology and dietology named after S.M. Ryss, I.I. Mechnikov North-Western State Medical University of the Ministry of Healthcare of Russia. Address: 191015, Saint Petersburg, 41 Kirochnaya Str.
E-mail: igor.bakulin@szgmu.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-6151-2021

Similar Articles